Е.В. Федорова, профессор исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор филологических наук, специалист в области классической филологии и истории культуры.

СВЯТОЙ ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ И ЕГО ИЗОБРАЖЕНИЯ В ЦЕРКВИ САН

ФРАНЧЕСКО В АССИЗИ

 

Господи, удостой меня быть орудием

Мира твоего!

Чтобы я вносил Веру туда, где сомневаются,

Надежду, где отчаиваются,

Радость, где страдают,

Любовь, где ненавидят.

Чтобы вносил Истину туда, где заблуждаются,

Свет — во тьму.

 

…………………………………………………………….

 

                                                                                                                                                  Молитва Святого Франциска

Переход от Средневековья к Новому времени — это сложный и многогранный процесс, в котором немалую роль сыграло появление новой идеологии на основе формирования нового мироощущения. Фундаментом искусства Ренессанса XV в. послужила идеология гу­манизма, возникшая еще в XIV столетии. Принципиальная новизна и гуманизма, и Ренессанса заключается в том, что кардинально изменилось представление о человеке, о его роли в земном мире и о самом земном мире. Для традиционной господствующей религиозной идеологии Средневековья было характерно восприятие реального мира как мира зла, соблазна и греха; но тяготы этого мира надо было достойно претерпеть ради блаженства на том свете. Для средневеко­вых художников реальный мир, как правило, не представлял интере­са, они не воспевали его красоту, а в человеке видели лишь его несовершенство и греховность, внутренний мир человека не занимал их (именно поэтому в Средние века почти полностью отсутствует искусство портрета) — взор художников устремлялся в мир потусто­ронний. Такое мироощущение служило прочной основой схематич­ного церковного искусства, скованного византийской традицией. Ра­зумеется, люди не могли не замечать земную красоту, но это прояв­лялось только в прикладном искусстве, лишенном идеологической окраски.

На примере Италии хорошо видно, как изменение мироощуще­ния влекло за собой изменение характера искусства еще до возник­новения идеологии гуманизма. Провозвестником нового мироощу­щения стал знаменитый святой Франциск Ассизский — уникальная личность Средневековья.

Франциск родился в 1181 (или в 1182) году в Ассизи, маленьком городке центральной Италии, в богатой купеческой семье. Будущий святой был некрасив и слаб здоровьем, но силен умом и очень приятен в обхождении. В возрасте 23 лет он тяжко занемог, и эта болезнь полностью перевернула его жизнь. Все силы его души и ума обратились к Богу. Возлюбив Бога превыше всего, Франциск отрекся от богатства, ибо решил, что частная собственность есть первопричи­на всех пороков. В его представлении Бог сотворил мир прекрасным и лишь частная собственность испортила людей. Душа Франциска устремилась к идеалу Госпожи Бедности, и он стал раздавать свое имущество. А так как источником зла он считал не только собствен­ность, но и праздность, он стал трудиться не покладая рук, берясь за любое дело. Фанатично преданный идее добродетели, Франциск полностью порвал со своим богатым отцом: в присутствии епископа он сорвал с себя всю одежду, сложил ее к ногам разгневанного родителя и присовокупил еще горсточку монет. Облачившись в старый плащ, который дал ему присутствовавший при этом сердобольный огород­ник епископа, будущий святой босиком отправился в новую жизнь; в дальнейшем одеждой ему служила только ряса с капюшоном, подпо­ясанная веревкой.

Отказавшись от собственности и от праздности, Франциск стал заметной фигурой, и у него нашлись единомышленники. Все вместе они хотели только одного — своим примером проповедовать доброде­тель, заключающуюся в любви к Богу, в бескорыстии и неустанном труде, наградой за который была бы им минимальная плата, необхо­димая лишь для скудного пропитания.

В 1210 г. Франциск и его сподвижники, в общей сложности двенадцать человек, именовавшие себя Меньшими Братьями (Frati Minori), отправились в Рим к папе Иннокентию III, чтобы он одоб­рил устав их братства и дал разрешение на проповедь. Меньшие Братья, так же как и Франциск, не должны были иметь никакой собственности, кроме плаща, рясы с капюшоном, подпоясанной веревкой, и предельно скромного нижнего белья, если так можно назвать нехитрый кусок ткани. Рыцари Госпожи Бедно­сти все должны были ходить босиком.

Папа Иннокентий III и кардиналы, пораженные суровостью устава, отвергли его, ибо ни один духовный орден не держался столь строгих правил. Но один из кардиналов резонно заметил, что эти люди хотят проповедовать согласно евангельским заповедям, а за­прет будет означать, что жить «по Евангелию» нельзя. И Франциск получил право на проповедь, тем более что его идеи ни в коей мере не были оппозиционны господствовавшей христианской идеологии, в них не содержалось ничего критического, в них была только любовь к добродетели.

Центром ордена Меньших Братьев стала предельно скромная крошечная церковка в пяти километрах от Ассизи. Официально она именовалась Санта Мария дельи Анджели, но за небольшую величи­ну в народе ее прозвали Порциункола, что означает «долька», или «частичка». Она принадлежала бенедиктинскому монастырю, кото­рый был готов подарить ее францисканцам. Но те отказались, так как их орден не имел права владеть собственностью, а взяли церковь в аренду и обязались платить годовую подать — одну корзину плотвы, выловленной в речке Тешо. Рядом с церковкой они построи­ли несколько хижин из хвороста и соломы. Таково было начало будущего могущественного ордена францисканцев.

Проповеди Франциска Ассизского, безупречный образ жизни его самого и его сподвижников нашли отклик в душах многих простых людей, и число францисканцев стало увеличиваться. А одна знатная и красивая молодая особа — Клара дельи Оффредуччи — даже бежала из Ассизи, из дома своих родителей, и с благословения Франциска в 1211 г. основала второй орден — последовательниц Клары, которых стали называть клариссами. В 1216 г. Иннокен­тий III утвердил устав ордена кларисс, который именовался также орденом Бедных Дам.

 В 1218 г. был создан устав еще одного ордена — терциариев, или ордена Покаяния. Устав этот был гораздо менее суров и позволял приобщиться к францисканству, не отрекаясь от мирской жизни. Терциарием мог стать любой человек, будь то мужчина или женщи­на, богач или бедняк, знатный или простолюдин. Члены этого ордена обязаны были жить в добродетели и покаянии, никогда не иметь при себе оружия, прощать всех своих врагов, одеваться в скромную одежду из серого сукна, подпоясанную веревкой, но от них не требо­валось ходить босиком. Они платили ежемесячные взносы, и так образовалась общественная касса взаимопомощи. Без терциариев нищий орден Меньших Братьев просто не смог бы существовать. Получив материальную опору и имея прекрасные идеи, он обеспечил себе надежное будущее.

       Мировоззрение Франциска, как уже было сказано, не шло враз­рез с официальным религиозным мировоззрением того времени, но его мироощущение было совершенно иным. Земной мир не являлся для него миром зла, ибо он был создан добрым Богом. Франциск открыто наслаждался красотой мироздания, восхищаясь и необъят­ным небом, и самыми малыми творениями; он разговаривал с живот­ными и читал проповеди птицам. В этом смысле он оказался предве­стником будущего гуманизма и Ренессанса, не только провозгласив­ших величие человека, но и ощутивших красоту бытия. Преиспол­ненный страстной любви к земному миру, Франциск сочинил востор­женный «Гимн Творениям Божьим» — Кантико делле Креатуре, причем сочинил его не на официальном латинском и не на прован­сальском, который тогда был языком европейской поэзии, а на мест­ном разговорном языке — на итальянском, став, таким образом, родоначальником итальянской литературы. Это благодарственный гимн Богу как творцу прекрасного земного мира, где все достойно восхищения — и бездонное небо, и дающее тепло солнце, и луна, и ее сестры звезды, и ветер, и дождь, и ясный день, и вода, и огонь, и земля, и все плоды, цветы и травы.

Франциск наделен был острым умом и замечательным даром общения с людьми; по свидетельству современников, голос у него был вибрирующий, сладостный, чистый и звонкий, а речь вкрадчи­вая, пламенная и остроумная. Все это в сочетании с подлинно добро­детельным образом жизни обеспечило его проповедям большой ус­пех. Он был первым, кто сказал людям, что красота земная божест­венна, а не порочна. Впервые люди смогли осознать, что любовь к этому миру не является грехом.

Слабое здоровье Франциска, экзальтированность натуры и суро­вые условия жизни в холоде и голоде привели к тому, что довольно скоро он превратился в немощного и тяжелобольного человека. 3 ок­тября 1226 г. он скончался в возрасте 44 лет.

Франциск Ассизский безупречно прожил свою жизнь, ни с кем не враждуя и не подвергаясь никаким гонениям. Он жил как хотел, проповедовал добро и находил отклик в душах многих людей. Зло не имело над ним никакой власти. По-своему он был счастлив.

В 1228 г. при папе Григории IX Франциск был официально причислен к лику святых. В том же году в Ассизи в его честь началось строительство церкви Сан Франческо, которая стала глав­ной достопримечательностью города.

Церковь Сан Франческо находится на высоком обрыве, на краю города и состоит из двух церквей, расположенных друг над другом. Верхняя церковь построена в готическом стиле и наполнена светом; более ранняя нижняя церковь имеет романско-готическую конструк­цию и представляет собой полутемное помещение. Под ней находит­ся крипта, куда в 1230 г. перенесли останки св. Франциска. К церкви примыкают обширные строения монастыря, который являл собой столь надежную крепость, что папы римские иногда хранили там свою казну.

Орден терциариев, служивший материальной опорой франци­сканцев, позволил главному, нищенствующему ордену Меньших Братьев построить великолепную резиденцию внушительных разме­ров и пригласить лучших художников для росписи ее стен, так что в XIII—XIV вв. она превратилась в своеобразный музей живописи, который сохранился до наших дней почти в неприкосновенности.

XIII—XIV века — это особый период в истории изобразительно­го искусства Италии, когда художники стали отходить от традицион­ной условной манеры византийской религиозной живописи и вступи­ли на путь, который в XV в. привел к расцвету реалистической живописи Ренессанса. Стены Сан Франческо оказались идеальным полем деятельности для мастеров, которых никто не стеснял в созда­нии нового искусства для нового духовного ордена; они творили столь же свободно, как свободно жил св. Франциск. Он любил красо­ту природы, и не удивительно, что во фресках именно его церкви художники выразили зарождавшийся интерес к реальному миру.

Художникам, работавшим в Сан Франческо, легче было изба­виться от пут византинизма, поскольку они писали не только на библейские, в основном потусторонние сюжеты, но предметом их творчества была также жизнь св. Франциска, реального человека, память о котором была еще свежа.

Самая ранняя фреска находится в нижней церкви; ее сюжет воплощает один из наиболее поэтичных эпизодов жизни святого — проповедь, обращенную к птицам.

Автор фрески неизвестен, поэтому исследователи условно назва­ли его Мастером, работавшим в церкви Сан Франческо, — Маэстро ди Сан Франческо. Поскольку сюжет не является библейским и не имеет никакой традиции в живописи, художник был полностью свободен в своем творчестве, он имел возможность изобразить живо­го человека в земном мире.

Современники запомнили, а потом и записали подробно все о жизни св. Франциска, не забыв и о его внешнем облике. Они отмети­ли, что Франциск, будучи худым и на вид тщедушным, тем не менее всегда ходил очень быстро. Именно это передал в своей фреске Маэстро ди Сан Франческо: стремительным и легким шагом прибли­жается святой к птицам. Уже одна эта деталь полностью противоре­чит традиционному византинизму с его торжественной неподвижно­стью. В этой фреске все необычно: и изящный жест благословляющей руки, и легкое, почти струящееся одеяние, и разнообразные птицы, и вполне реальные деревья с пышными кронами; особенно тщательно выписаны дубовые листочки и слегка изогнутый ствол дерева. Видно, что земной мир для мастера уже представлял интерес, но человек как венец творения по-настоящему еще не попал в поле его зрения — самой невыразительной деталью фрески является лицо Франциска, в нем никак не отражена глубина внутреннего мира святого.

Интерес к человеческой личности проявился в творчестве друго­го мастера, работавшего в Сан Франческо с перерывами с 1278 по 1285 год. История сохранила его имя — Ченни ди Пепо по прозвищу Чимабуэ.

В правом рукаве трансепта нижней церкви он написал фреску — Мадонна с младенцем Христом на троне в окружении ангелов. Около трона, справа от зрителя, изображена одинокая фигура св. Франци­ска во весь рост на абстрактном голубом фоне. Босой, с Евангелием в руках, он одет в темную длинную рясу с капюшоном, подпоясанную веревкой, над головой у него золотой нимб. Он, несомненно, отлича­ется от того св. Франциска, которого написал Маэстро ди Сан Фран­ческо. Святой у Чимабуэ вполне может считаться одним из первых портретов в искусстве средневековой Италии.

Один из единомышленников св. Франциска - Томмазо да Челано -  подробно описал свое впечатление от этой яркой личности и от того, как выглядел святой: «Красноречивейший, с приветливым лицом и милостивым взором; не вялый, не заносчивый. Он был среднего роста, почти что маленького. У него была голова правильной круглой формы, лицо слегка удлиненное и вытянутое вперед, небольшой плоский лоб, черные глаза нормальной величины, брови прямые, нос нормальный, тонкий и прямой, уши торчащие, но маленькие, виски ровные, речь вкрадчивая, пламенная и остроумная, голос вибрирую­щий, сладостный, чистый и звонкий, зубы ровные, сомкнутые и белые, губы тонкие, борода черная и редкая, шея тонкая, плечи прямые, руки короткие, кисти рук худые, пальцы длинные, ногти выгнутые, ноги изящные, ступни маленькие, кожа нежная; он был худ и плохо одет».

Чимабуэ в своей фреске, написанной около 1280 г., уделил главное внимание лицу св. Франциска, его реалистическому изобра­жению. Оно являет собой полный контраст с прекрасными лицами Мадонны и ангелов — его совсем нельзя назвать привлекательным. Но это лицо человека умного, за неказистой внешностью которого ощущается сила духа. Художник следовал имевшемуся описанию, но все же немного отступил от него: он заметно увеличил глаза, торча­щие уши тоже не кажутся маленькими, а нос не совсем прямой, да и губы не тонкие, а слегка припухлые. Фреска написана примерно через 55 лет после смерти Франциска; некоторые из знавших его могли быть тогда еще живы, и, может быть, художник внес эти изменения с их слов. Следует отметить, что не только лицо, но и вся фигура и ряса написаны реалистично.

С самого конца XIII в. в Ассизи работал Джотто со своими учениками. В своем творчестве Джотто полностью порвал с визан­тийской традицией. Человек стал для художника главным, причем человек земной, материальный, а не бесплотный аскет. Персонажи Джотто обладают своеобразной красотой; их отличает большая внут­ренняя собранность, а на их лицах лежит печать ума и благочестия; им свойственны одновременно величие античной статуи и неуклю­жесть средневекового простолюдина (при этом Джотто не делает ни малейшей попытки подражать внешней форме античного искусства). В науке до сих пор нет единого мнения, какие фрески в Сан Франческо выполнены самим Джотто, а какие его учениками. Суще­ствует предположение, что мастер создал лишь общий замысел, композицию, предварительный рисунок, а вся живописная работа принадлежит его ученикам. Но есть и другие мнения. Например, крупный итальянский искусствовед Дж.К. Арган полагает, что фрески в нижней части нефа верхней церкви — это целиком работа самого Джотто[1].

     Этот цикл фресок, бесспорно, является главным. Здесь представлены многочисленные эпизоды из жизни св. Франциска, в том числе и проповедь, которая впервые была изображена неизвестным мастером в нижней церкви. Но у Джотто все выглядит иначе. Преж­де всего это относится к образу Франциска. Джотто трактует его по-своему, отказываясь от намерения написать реальный портрет. Франциск у него отнюдь не тщедушный и одет не в старую, замызган­ную рясу. Мастер изобразил его вполне нормальным и прилично одетым. Франциск говорит с сидящими у его ног птицами очень серьезно, лицо его сосредоточенно, и птицы столь же серьезно вни₇ мают ему. Хотя деревья похожи на настоящие, пейзажу уделено мало внимания. Передано самое главное — связь между наставником и паствой. Св. Франциск в изображении Джотто не слабый и некази­стый — это солидный человек, каким и подобало быть основателю духовного ордена. При жизни обаяние личности Франциска было столь велико, что люди мирились с его непривлекательным обликом, но когда он ушел в мир иной, а в земной жизни остался как воспоми­нание, то во имя возвеличения его духа и ума художнику потребова­лось изменить его внешность.

      В первой половине XIV в. над росписью стен Сан Франческо работали выдающиеся мастера из Сиены, искусство которой отлича­лось особой утонченностью и мистической одухотворенностью, — Симоне Мартини и Пьетро Лоренцетти. Четвертое изображение св. Франциска, написанное после 1320 г. в нижней церкви, принадлежит Симоне Мартини. Мартини полно­стью отказался от стремления Чимабуэ написать реалистичный пор­трет и от желания Джотто создать достойный и вполне земной образ. Та подчеркнутая тяжесть материи, которая ощущается у Джотто, полностью отсутствует у Симоне Мартини. Его св. Франциск — это аристократ духа, высокий, худой, как бы бесплотный, с удлиненным красивым лицом, с изящными, тонкими руками, с изнеженной белой кожей. Он весь — воплощение религиозного мистицизма, на его высоком челе лежит печать пытливой мысли, а волосы и борода (не черные, а рыжеватые) как бы сливаются с золотым чистым нимбом, окружающим его голову. Светлая ряса выглядит опрятной и подпоя­сана не веревкой, а поясом из того же материала. В личности Фран­циска художник увидел самое главное — необыкновенную нравст­венную высоту — и выразил это, придав святому соответствующую внешность.

       Другой сиенский художник — Пьетро Лоренцетти — также написал в нижней церкви изображение св. Франциска, пятое в Сан Франческо и тоже не похожее на предыдущие. Святой у Лоренцетти - это не бесплотный интеллектуал Симоне Мартини; он невысоко роста и кажется слегка полноватым, но не грузным, как у Джотто; в нем нет ничего от невзрачного аскета кисти Чимабуэ. Здесь Фран­циск выглядит очень благополучным, ряса у него светлая и совсем новая. Это миловидный безбородый блондин с мелкими чертами лица. Образ святого, созданный Пьетро Лоренцетти, — наиболее благообразный и безмятежный из всех пяти, но при этом он дальше всех отстоит от реальности. Даже первое изображение, написанное неизвестным мастером, где еще нет и мысли о реальном сходстве, все же передает одну характерную особенность святого — подвижность, быстрый и стремительный шаг. У Лоренцетти же Франциск невозму­тим и неподвижен, это — некогда живой человек, превратившийся в икону. Изображение вполне реалистично по приемам живописи, но не по сути, ибо ни в коей мере не передает яркую и страстную натуру человека, которого уже при жизни фактически почитали святым, и не за мучения (его никто не преследовал), а только за несокруши­мую добродетель и проповедь любви к божественному земному миру, которую он активно нес людям. А сердца людей в подавляющем своем большинстве открыты для добрых чувств; св. Франциск дока­зал это уже тем, что его искренне любили современники, а потомки пронесли эту любовь через века. Он стремился избавить людей от мрачного средневекового мироощущения, он указал путь, который привел их потомков в светлый мир великой культуры Ренессанса.

[1] Арган Дж.К. История итальянского искусства. Т.1. М., 1990. С. 167

[Опубликовано: Вестник Московского университета. Сер. 8. История, 2001. № 4]